В одном царстве долго не знали войн. А где не бывает войн, там расцветает искусство. Создают его мастера, а их в этом царстве было немало. Где много мастеров, там нередки и споры. А где бесконечны споры, там нужен судья. Народ, обычно не любивший таскаться по судам, охотно шёл к нему. Причина была простая: судья был человеком строгим, но справедливым.

Однажды мастера-художники пришли к судье с просьбой рассудить их затянувшийся спор, чья картина достойна потомков. Решить этот спор было тем более трудно, что каждый из мастеров искренне считал своё творение самим совершенством. Призадумался судья. Мастера молча ждали. Наконец судья произнёс:

— На создание картин вам требовалось время. Чтобы постичь созданное вами, тоже нужно время — у судьи мнение должно быть одно. Поэтому мне, чтобы решить этот спор, нужно три года.

Согласились мастера и разошлись по своим делам. С нетерпением ждали. Когда три долгих года, наконец, прошли, судья велел выставить на площади плоды трудов художников. Собрался народ. Каждый из мастеров тайно любовался своим творением, как мать ребёнком, не замечая его недостатков. А люди не могли глаз отвести от картин: всякая из них хороша по-своему…

— Позовите палача! — повелел судья.

Палач явился на площадь и встал перед судьёй:

— Уничтожь все картины!

Ураганом налетел палач на холсты. Никто и глазом моргнуть не успел, а картины уже превратились в груды мусора. Только одна уцелела. Палач тоже был мастером своего дела, и то, что картина не погибла, поразило его. Со свирепой решимостью он снова бросился на неё. Поднял свой меч. Народ замер. Поднять-то меч палач поднял, а опустить — не смог. Картина была сильнее меча! Картина была сильнее палача!

— Сильных испытывают огнём! — сказал судья и сам поджёг.

Когда дым рассеялся и пепел осел, народ увидел, что картина до сих пор цела.

— Вот лучшая из лучших! — сказал судья.

Мастера, придя в себя, бросились на судью. Тот сказал:

— Повесить меня вы всегда успеете. Не полезнее ли узнать, почему погибли картины, и почему осталась одна?

Самые рассудительные согласились с ним.

— Любая из картин, погибших сегодня, могла бы с успехом служить людям. Но мы выбрали лучшую из лучших! В картине, которую не взял ни меч, ни жар огня, собрано самое главное, что понемногу рассеяно во всех остальных. Я поступил жестоко с десятками мастеров, чтобы сберечь в будущем время десяткам тысяч людей — вашим детям и внукам. Обогатившись наследием предков, они успеют творить ещё и своё! Я считаю, что поступил честно и по-другому поступить не мог. А теперь назначьте мне казнь, достойную моей вины.